Дебют 2001

Игоревич Игорь

“История одного самоубийства”

Меня удивляет, почему люди так пекутся о жизни и так мало внимания обращают на смерть. Почему все эти великие ученые совершают разные открытия, чтобы продлить жизнь человека, вместо того, чтобы отыскать приятный способ покончить с ней?

Х. Маккой

Способ 1. "Король воздуха".

Подручные средства: медицинские справки о полном психическом и физическом здоровье, каска, парашют, терпение.

Инструкция: запишитесь в школу парашютистов. Учитесь падать. Зарекомендуйте себя хорошим учеником. При первой же возможности выпрыгивайте из самолета без назойливого тренера. Наслаждайтесь прекрасным видом, чистым небом, свежим воздухом. Почувствуйте себя птицей. Не дергайте за кольцо.

Возможные проблемы: при ваших нервах никто не даст вам справку.

Достоинство: красиво до...

Недостаток: ...отвратительно после.

Итог: смерть (вероятность 100%).

Способ 2. "Синдром азартного игрока".

Подручные средства: смокинг, бабочка, начальный капитал.

Инструкция: сожгите документы. Отправьтесь в такой город, где вас никто не знает. Выберите самое солидное казино. Возьмите смокинг напрокат (лучше украдите, вам нечего терять). Играйте до рассвета в рулетку, стараясь продуться до последней бабочки. Если в поле зрения попадется человек с внешностью "крестного отца" местной "семейки", начинайте говорить ему дерзости и шутить по поводу его живота и любимой матушки. Когда придет время расплачиваться, издевательски улыбнитесь, объявите, что работаете на заводе и последнюю зарплату получили унитазами. Если будете вести себя достаточно вызывающе, к утру получите пулю в лоб.

Возможные проблемы: не все мафиози настолько гуманны, чтобы прибегать к помощи огнестрельного оружия.

Достоинство: в кои-то века оденете смокинг.

Недостаток: в этот день вам, как назло, может везти в игре.

Итог: смерть (вероятность 100%).

Способ 3. "Вакханалия".

Подручные средства: см. семь смертных грехов.

Инструкция: спите до двенадцати. Придите на работу в раздолбайской одежде. Скажите начальнику все, что вы о нем думаете, на всех известных вам языках. Если собственного лексического запаса не будет хватать для полноты выражения ваших мыслей, обратитесь к соответствующему словарю. Напоите коллег. Напейтесь сами. Пошлите всех к черту. Попробуйте то, что никогда не пробовали. В состоянии опьянения выйдете прогуляться на проезжую часть и (или) умрите от передозировки какого-нибудь приятного наркотика.

Достоинства: вы умрете счастливым.

Недостаток: о рае придется забыть.

Возможные проблемы: см. "Криминальное чтиво".

Итог: смерть (вероятность 100%).

Способ 4. "Спасибо Дэвиду Финчеру".

Подручные средства: мыло

Инструкция: убить себя, уничтожив весь мир. См. "Бойцовский клуб"

Достоинство: никому не придется писать прощальных писем, потому что никого не останется.

Недостаток: подготовка займет большую часть вашей жизни.

Возможные проблемы: от 10 до 20 лет по ст. 205 "Терроризм" УК РФ в случае неудачи.

Итог: смерть (вероятность 100%).

Способ 5. Придумайте по дороге...

Санки с грохотом катились по ледяным колдобинам. Временами их немного заносило в сторону, но мне, честно говоря, было плевать.

Даже если их раздавила бы какая-нибудь машина.

По сути говоря, они мне совсем не нужны.

Но я почему-то тащил их - чисто машинально, - и даже когда поднимался по лестнице, поймал себя на мысли, что мне нравится слушать, как они противно грохочут по бетонным ступенькам.

А Ричи живет на пятом этаже.

Я с силой навалился на кнопку звонка и через плечо бросил взгляд на санки. Веревка натянулась, а сами они элегантно застыли в неустойчивом положении между второй и третьей ступенькой, готовые к стремительному движению в любую минуту.

Им бы это понравилось.

Я разжал пальцы.

Санки со страшным шумом полетели навстречу четвертому этажу.

За дверью отчетливо раздавались громкие надтреснутые голоса: "Everybody cool, it's a robbery!" Это ограбление. Ограбление.

Ограбление, черт вас подери!!!

Подручные средства: друг (хороший).

Ричи распахнул дверь и тут же отступил в сторону. Я оторвал онемевший палец от звонка. Ханни Банни и Пампкин прекратили драть глотки, и без них сразу стало скучно. Было бы любопытно взглянуть, как они грабят нору Ричи.

Правда, брать у него особо нечего.

Он, знаете ли, любит всякий хлам, представляющий ценность только для него одного.

Ричи молча проследовал к ободранному кожаному креслу и упал в гору клетчатых пледов, прикрывающих рваную обшивку. Низенький стеклянный столик утопал под книжными развалами и забитыми пепельницами. Ричи развалился в кресле и продолжил курить, с интересом наблюдая за тем, как под потолком распускаются причудливые побеги фиолетового дыма. Бледно-голубые глаза равнодушно взирали мимо меня, будто я стал частью потертой обшивки соседнего кресла. На самом деле он ждал, когда я заговорю. Я всегда прихожу к нему потрепаться.

Он уже к этому привык.

- Ричи, ты что сегодня делаешь?- поинтересовался я, оглядываясь по сторонам.

- Как обычно - ничего, - беззаботно ответил он.

- А я тут решил послать эту жизнь к чертям, - неожиданно сообщил я. - Хочу сделать это сегодня же.

- Клево, - Рич пустил в потолок облако дыма, - а ты уже придумал, как?

- Нет. Но у меня есть пара идей. В общем, ты за меня не волнуйся, я об этом с утра думаю. Придумал уже четыре способа.

- Жаль. Мне без тебя скучно будет. Слушай...- Ричи неожиданно с интересом уставился на меня. - А можно мне с тобой?

- Что?

- Ну, в смысле, можно мне с тобой послать эту жизнь к чертям?

- Да пошел ты!

- Нет, серьезно,- увлекся Ричи. Он даже из кресла приподнялся.- Может быть, я тоже этого хочу. Может быть, я тоже устал от проблем...

- Брось, - перебил я. - Нет у тебя никаких проблем.

- Не факт, не факт, - запротестовал Ричи. Сигарета выпала у него из пальцев. Он нагнулся и поднял окурок. Выкинул его в захламленную пепельницу.

- Ты просто хочешь поглазеть, как я буду это делать, - нахмурился я. - Но я не собираюсь устраивать для тебя шоу. Если хочешь поразвлечься, иди в парк аттракционов.

И я поднялся и демонстративно направился к выходу. Ричи даже не подумал остановить меня или там окликнуть. Так и лежал в кресле, как чурбан.

- Почему ты все понимаешь превратно? - устало спросил Ричи. - Я вовсе не собираюсь делать из твоего поступка какую-то игру для собственного увеселения. Просто я действительно хочу послать эту жизнь к чертям. Если вдруг ты решил сделать это, то почему мне нельзя сделать то же самое?

Мне не хотелось спорить, и я махнул рукой: иди, мол, если так не терпится.

И Ричи побежал искать свою чудовищную шапку-ушанку. Желтую. Родители у него, конечно, очень щедрые и либеральные, но одевается он кошмарно, всегда в какое-нибудь барахло из секондов.

Ему так больше нравится.

У подъезда Ричи надел свои непомерно большие перчатки ядовито-желтого цвета и, щуря глаза на солнце, спросил:

- Ну, куда идем?

- На кудыкину гору, - съязвил я и поплелся вниз по тротуару в сторону набережной.

- А, так ты хочешь утопиться? - оживился Ричи. Он забежал вперед и выжидательно уставился на меня.

- Да. То есть не знаю,- я и вправду не знал. Думал придумать по дороге.

Блестящая застывшая река уже виднелась сквозь костлявые ветки деревьев. Ричи улыбнулся и со всей силы хлопнул меня по спине. Зубы испуганно клацнули. Я нахмурился и отошел от него на безопасное расстояние.

- Хороший способ - топиться. Просто замечательный, - Ричи наклонился за упавшей перчаткой. - Правда, я слышал, что утопленники пухнут, всплывают и вообще скверно выглядят.

- Все мертвецы пухнут, - неохотно отозвался я. Не любил я все эти трупаковские разговоры. - Мне плевать, распухну я или нет. Кроме того, это уже буду не я.

- А кто? - заинтересовался Ричи.

- Кто угодно, - я подозрительно посмотрел на него. - А ты что, боишься распухнуть, что ли?

- Нет! - с преувеличенным равнодушием бросил Ричи. - Мне тоже абсолютно плевать.

Я окинул его недоверчивым взглядом.

- А я вот не считаю, что тебе плевать. Черт побери, Ричи, мне не нужно твоего дурацкого сочувствия! Можешь валить отсюда!!!

- Могу. Но не буду. Мне просто понравилась твоя идея, вот и все. Не понимаю, что ты так нервничаешь, - миролюбиво сказал Ричи. - Я абсолютный эгоист, насколько ты помнишь. Мне просто понравилась твоя идея, вот и все. Я и знать не знаю, что такое сочувствие.

Тут он несомненно врал, потому что одно я знаю точно - если в мире и есть Настоящие друзья, то Ричи как раз из таких. Из-за того, что он так сказал, я совсем перестал злиться. Подумал: хочет Ричи топиться, так пожалуйста, главное, чтобы мне никто не мешал.

Яркое солнце рассыпало снопы искр по ледяной поверхности реки и слепило глаза. И это было чертовски красиво.

Честно.

Жаль, что вы этого не видели.

Посмотрев на воду издалека, Ричи заметил, что еще не определился, хочет он умирать сейчас или нет. Он сказал, что подумает на месте. Заметив, что я не прихожу в восторг от подобных высказываний, он тут же добавил, что добровольцы всегда вызывали в нем восхищение своим стремлением быть независимыми. Это он так ко мне подмазывался. Сказал, что вероятность его самовольной отлучки из этого мира равна 98%. Причем процент вероятности будет расти по мере приближения к конечному пункту назначения.

По дороге Ричи вспомнил про книжку, которую он прочитал на днях и стал меня понемногу просвещать на предмет литературы.

- Я все читал, думал, кого же он мне напоминает, а потом понял - тебя. Он, конечно, старше, и умнее тебя раза в три, но все равно вы похожи. Хорошая книга, - вздохнул он. - Я тебе ее подарить собирался, да теперь уж все равно - не успеешь до самоубийства почитать.

Он вытащил книгу из-за пазухи и показал обложку. Ужасно хотелось ее полистать.

- Жалко, что ты ее не почитаешь, - опять повторил Ричи.

Это он специально говорил, чтобы раздразнить. Знает, собака, что меня к хорошей книжке близко нельзя подпускать. А то, что книжка хорошая, я и не сомневался. У Ричи отличный нюх на что-нибудь стоящее, он вообще жутко начитанный, и я его за это уважаю. Он все-все читал, даже эту древнюю муру про всяких Атридов, и особенно этот ужасный роман "Юлия, или Новая Элоиза", самое развратное произведение 18 века, как он мне говорил. Он и меня заставил прочесть: говорит, полжизни потеряешь, если не прочтешь; я потом, как дурак, целый месяц плевался. Ладно если б что-нибудь действительно экстремальное, а то ведь развели соплей на тысячу страниц. Я чуть не помер, но прочел до конца. Хотел понять, что такой человек, как Ричи, мог найти в ней интересного. Потом я так и сказал ему, а он так обиделся, будто сам ее написал. Говорит, дурак ты, и ничего не понимаешь.

Возможно.

Все мы дураки.

И за это я его тоже уважаю.

Мы еще немного поболтали о всякой ерунде, а тут уже и река показалась. Разом замолчали и осторожно подошли к мосткам, посмотрели вниз. Вода давно покрылась льдом, но у берега он был тонким и прозрачным. У берега река всегда напоминает помойку. Постояли, посмотрели и убрались в дальний конец парка - читать подаренную книгу. Я прочел страниц двести, (это заняло примерно часа полтора) и все время хохотал как сумасшедший. Книга действительно оказалась хорошей, очень забавной. Больше всего мне нравятся такие книги, которые когда прочитаешь, говоришь: "Боже мой! Ведь я тоже об этом думал! Тысячу раз!" Но таких книг, как и всего хорошего на земле, бывает очень мало - раз-два и обчелся.

Настроение у меня сразу улучшилось, но на Ричи неожиданно напал страх, - сказал, что боится топиться в помойке. Я сначала рассердился, а потом понял - это потому что он начинает трезветь. Напоить его, что ли... Сидеть на скамейке стало скучно и холодно. Я пошел обратно, к реке.

На льду сидели одинокие рыбаки. Такие хмурые, повседневные, похоже, ни одной рыбины сегодня не поймали.

Скучные они какие-то.

Даже жалко их стало.

Не знаю, почему.

- Проклятье! - не выдержал я, глядя на них.- Нигде нет спокойного места - даже умереть не дадут! Эти кретины точно полезут нас спасать! Разве утопишься тут?! - недовольно проворчал я, запахивая пальто.

Ричи заявил, что уладит это дело. Что он-де умеет общаться с народом. Буржуй чертов! Себя-то он к народу не причисляет. Рич подошел к рыбаку и принялся что-то объяснять, эмоционально размахивая руками и периодически указывая на меня. До ушей долетали обрывки слов: какие-то моржи, какой-то лед и т. п. Из этого я понял, что моржи - это мы, и сейчас мы полезем в воду, и чтобы рыбаки не вздумали мешать нашей процедуре. Рыбак выразительно покрутил пальцем у виска и махнул рукой, предлагая отойти подальше: там, мол, есть неплохая полынья. И мы отправились к этой полынье, это было близко.

Я снял перчатку и потрогал воду. Пальцы неприятно обожгло холодом. Не слишком мне это понравилось. Только из-за такой мерзости и захочется скорее умереть.

- Вода холодная.

- Представь себе, я знал это, -ехидно заметил Ричи, попрыгивая на одном месте.

- Я не хочу топиться в этой проруби, - хмуро заметил я.

- Я тоже, - стуча зубами, ответил Ричи.

- Она похожа на дырку в общественном сортире.

- Я тоже,- тупо отозвался Ричи.

- Ты не соображаешь, о чем говоришь.

- А ты?

Я решил не спорить, почувствовав внезапный приступ усталости. Неохота было спорить, честное слово.

- Тебе правда эта прорубь не нравится? - уточнил я, смягчившись.

- Да. Она слишком маленькая. В ней топиться неудобно.

Мы решили подыскать что-нибудь получше. Рыбаки уже скрылись из вида. По дороге опять говорили о том свете. Ричи вдруг заинтересовался, куда же попадают "добровольцы". Я подумал и сказал, что в ад, на что Ричи заметил - верить в ад и чертей так же глупо, как рассчитывать на то, что Дед Мороз наконец-то расщедрится на подарок.

- Так куда же они попадают?

Ричи пнул носком ботинка слежавшийся кусок снега и идиотски хихикнул.

- Сам догадайся.

- И не собираюсь, - хмыкнул я.- Не всем же дано родиться с таким коэффициентом умственного интеллекта, как у тебя.

- Ты, кажется, язвишь? - поинтересовался Ричи.

- Нет. Просто констатирую факт. Тебя же и вправду проверяли в твоей школе. Что у тебя грандиозный запас слов и т.д.

- Да? - удивился Ричи. - Я это говорил?

- Угу. Говорил.

- Не хочется тебя расстраивать, но я, кажется, соврал.

- Правда? - я затормозил и пытливо уставился в его бледно-голубые глаза. Ричи кивнул.

- Знаешь, как-то не хочется врать перед смертью,- признался он.- Ты очень шокирован?

- Нисколько! Я всегда замечал, что у меня запас слов ничуть не меньше, - я неожиданно пихнул его кулаком в плечо.- Какой же ты дурак, Ричи!

Ричи засмеялся, схватил меня за шею и принялся в шутку душить. Со стороны это дурацки выглядело: Ричи высоченный и худой, а ведет себя как ребенок. На него иногда находили такие приступы дурашества, хотя он и вправду был очень образованным для своих лет.

- Брось, Ричи, балда! - сердито пропыхтел я, отбиваясь. У меня было мерзкое настроение. Я хотел покончить с собой, если вы это помните.

Но он меня не отпускал. Здорово сжал своими тощими лапищами.

- Попробуй, вырвись из моих объятий!

- Черт! - я почти задыхался.- Прекрати, болван!

- Ну, говори, что случается с добровольцами на том свете?! Куда они попадают, признавайся? Куда мы попадем, а?

- Не знаю,- еле выдохнул я.

- Что? - не расслышал Рич.

- Не знаю. Никуда не попадают.

Ричи неожиданно ослабил хватку.

- Нет, не так. Они попадают в Ничто. Я точно знаю.

- Почему ты так печешься о том свете?- я вытер взмокший лоб.- Ты же атеист.

- Я не атеист, я скептик.

Я поднялся на ноги и пошел дальше. Во рту был какой-то противный горький привкус.

- А еще говорил, что врал насчет запаса слов.

- Но это не значит, что я не могу верить в Бога или еще во что-нибудь хорошее, - добавил он.

- Хорошее? Не смеши меня. Ты наркоман - и еще надеешься, что Бог распахнет перед тобой врата рая?

Ричи многозначительно улыбнулся.

- Я не исключаю такой возможности.

- Ты ненормальный.

- Да. Знаю. Знаю.

Опять какое-то время плелись молча и медленно, как пара "Запорожцев". Ушли уже не знаю как далеко от берега. Рыбаков почти не видно. Интересно, поймали они что-нибудь в этой помойке?

- Я знавал одних ребят, - тоже наркоманов, - так они свято верили, что если в кустах удается найти пару пива или кто-то из знакомых делится с ними травой, то это Бог. Они до сих пор думают, что Бог подбрасывает им бухло и наркоту. Они думают, что он так о них заботится. Даже в церковь иногда ходят и говорят: "Дорогой Бог, пришли мне сегодня кокса, мы будем очень-очень рады, а за ту бутылку, что мы нашли вчера, громадное спасибо". Сам слышал.

- Ну и?..

- Вот они-то и попадут в рай.

- Черт-с-два!

Ричи смерил меня снисходительным взглядом.

- Потому что верят и не сомневаются. А я сомневаюсь, и ты тоже, поэтому мы попадем в Ничто. Тебе страшно об этом думать?

- Я понятия не имею, что такое Ничто.

Ричи обогнал меня и шел впереди, заглядывая в глаза. - Сейчас объясню. Вот предположим, ты умер. Можешь себе это представить?

- Это случится через двадцать минут,- я посмотрел на часы.

- Вот ты умер и попал в загробный мир... Допустим, ты попал не в ад, не в рай, а в такое пустое пространство, заполненное серым туманом. Это пространство бесконечно. Ничего там нет, кроме тумана. И ты падаешь, падаешь в этой пустоте...

Я заинтересовался.

- И я когда-нибудь упаду?

- Нет, просто падаешь и все. Тебе было бы страшно оказаться в таком месте после смерти? Ну, я имею в виду, ты бы сильно расстроился?

- А кто-нибудь будет падать со мной? - уточнил я.

- Конечно! Народа там будет предостаточно,- заверил Ричи.

- Я смогу с ними говорить?

- Да. Но не всегда, я думаю. Лететь-то вы будете с разной скоростью.

- И мне не будет холодно, больно... ничего такого?

- Нет, ты будешь чувствовать себя нормально.

- Тогда хорошо, - кивнул я.- Если мне не будет больно и я смогу с кем-нибудь поболтать...

- Значит, ты хотел бы попасть в эту пустоту после смерти?

- С чего ты взял? Только я же не могу выбирать:

- А если сможешь? - перебил Ричи. - Куда бы ты хотел?

- В рай, наверное, - я покачал головой. - Но я не особо верю во все эти штучки. По правде говоря, я не скептик, я атеист.

- А вот если бы я сейчас сказал тебе:- Ричи замер на месте, возбужденно размахивая руками. - Что мы умерли, а все вокруг нас - это рай. И твой дом - рай, и твоя собака - тоже рай, а все, кого ты видишь - это души умерших людей: Что бы ты тогда сделал?

Я обвел взглядом блестящую гладь реки, деревья, дома вдалеке. Остановился на небесно-голубых глазах приятеля - он смотрел на меня так, будто от этого ответа зависела вся его жизнь.

Неожиданно мне стало страшно, сам не знаю почему.

- Я бы захотел умереть и никогда не воскресать, ни в каком раю, лучше уж в ад.

- Но ведь никто не дает тебе гарантий, что тот мир чем-то лучше нашего,- вкрадчиво заметил Ричи.

- Мне плевать, Ричи. Я не хочу знать, что там будет. Я устал думать. Я не хочу думать, - упрямо повторил я.

- Зря. На твоем месте я бы задумался. Тебе же там целую вечность болтаться.

- А я не хочу, не хочу ничего! Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Когда я умру, никто не будет мешать мне думать. И тогда, спрашивается, зачем мне рай? Зачем мне рай, если он ничем не отличается от этой жизни, а? Скажи, зачем мне рай, если я все это ненавижу!

- Да что ты так нервничаешь? - заметил Ричи.- Ведь это я гипотетически.

Только сейчас я заметил, что хожу кругами по ледяному насту и так ожесточенно верчу свою шапку в руках, будто хочу разорвать ее.

- Я и не думал нервничать. Я нервничать не могу. У меня и нервов-то нет. И вообще ничего. Это только привычка ощущать то, чего нет.

Ричи отошел от меня на пару шагов.

- Слушай, ты так странно говоришь, я тебя не понимаю. Может быть, тебе нельзя сейчас думать о смерти? Ведь не обязательно умирать именно сегодня, верно? Можно и на завтра отложить.

- Завтрашних дней и так слишком много. Ничего не поможет,- глухо отозвался я.

Настроение у меня совсем испортилось.

- Брось. Ты должен успокоиться. Сходи куда-нибудь. Может быть, в кино?

- Я бы рад,- сказал я. - Но не могу.

- Почему?

- Потому что уже умер.

Ричи нахмурил светлые брови.

Молчание.

- Метафорически, что ли?

- Нет, по настоящему. Я умер и попал в рай. По ошибке, разумеется. Ты тоже умер и попал в Ничто, потому что сомневался. А я тебя оттуда вытащил. И теперь мы торчим в раю, который ничем не отличается от обычной жизни. Вот в чем загвоздка. Ничем не отличается. Как тебе эта новость, а?

Ричи молчал, недоумевая.

- Сначала я тебе ничего не говорил, хотел врать все время, потому что сам дико расстраивался и думал с тобой будет то же самое. Понимаешь, некоторые живут, живут и не подозревают, что давно все закончилось, что давно все умерли. А все из-за того, что этот проклятый рай ничем не отличается от земли. Некоторые так и рождаются покойниками. Но ты же не будешь расстраиваться, верно? Если ты будешь расстраиваться, я этого не вынесу. Обещай, что не будешь расстраиваться.

- Что ты, я и не думал расстраиваться! - поспешно сказал Ричи. Он старался произнести это как можно более бодрым голосом.

- Знаешь, что я сегодня сделаю?

- Что ты сегодня сделаешь? - машинально повторил Ричи.

- Пойду на прием к Господу и замолвлю за тебя словечко. Он же добрый. Я думаю, он разрешит тебе здесь остаться.

- Очень любезно с твоей стороны, - так же отстранено сказал он. Рич выглядел так, будто на него только что обрушился небоскреб. Желтая шапка смешно съехала набок. Вся его длинная фигура изогнулась вопросительным знаком.

Я долго любовался произведенным эффектом, а потом дико расхохотался. Даже на снег упал, валялся там, хлопая ладонью по льду, совсем как Альф из одноименного сериала.

- Да ты спятил, ей-богу! - удивился Ричи.

- Ричи, почему же ты до сих пор не видишь ангелов? Ричи, неужели ты не помнишь своих похорон?

- Да перестань же ты, идиот!

- Поверил! Ну, скажи, поверил ведь?

- Нет! - сердито отрезал он.

- Ври! Поверил! По глазам видел. Как ты мог в это поверить? Какой же ты кретин, Ричард!

- Тебе просто нравится валять дурака,- заметил он, потянув меня за воротник пальто. - Вставай!

Конечно, я просто валял дурака. Мне от этого стало весело. А кроме того, я знаю, что Ричи таких шуток терпеть не может. Но вскоре мне надоело расшатывать и без того испорченную нервную систему Ричи. Я поднял свою измятую шапку, натянул ее козырьком назад и миролюбиво похлопал Ричи по спине. Он уже и не думал злиться, только говорить перестал. Стало очень тихо. Не люблю я этого. Вокруг тишина звенит, и к тому же я вспомнил, из-за чего здесь нахожусь. Ноги совсем замерзли, и вообще было как-то противно от того, что здесь ни души, один Ричи. Будто и вправду они уже умерли. Правый берег остался далеко позади, да и смотреть на него не было никакого желания. По левому теснились маленькие домишки, попыхивающие дымком из труб. Там кто-то жил. Должно быть, живые люди. А может быть, тоже покойники. В этом деле никогда нельзя быть уверенным.

- Слушай, Рич, ты когда-нибудь ходил зимой на тот берег?

- Нет.

- Наверное, там здорово.

- Ничего особенного,- покачал он головой.- Просто вонючая окраина одного маленького городка.

- Все-таки было бы неплохо туда пройтись, как ты думаешь? А то умрем и не увидим того берега. Не хотелось бы ни о чем жалеть, сидя в этом проклятом Ничто.

- Ладно. Это действительно большое упущение, - согласился Ричи, изменив направление.

- Ты топиться-то будешь?- на всякий случай уточнил я.

- Я же уже сказал, что буду. Не люблю повторяться.

- А зачем?

- За компанию.

- Я хочу сказать, тебе не обязательно это делать, если ты не хочешь.

Ричи замотал головой.

- Нет, я хочу. Очень хочу.

Мне почему-то стало не по себе из-за того, что он идет со мной.

Идет, чтобы умереть.

- Просто ты самый умный в своем проклятом колледже и у тебя запас слов громадный. Может быть, ты станешь ученым или философом, и от тебя будет много пользы для людей.

- Ерунда! - отмахнулся Ричи. - Все равно я не собираюсь становиться никаким врачом или там изобретателем, вообще, никем таким.

- Точно?

- Угу,- хмыкнул он. - Не вижу, что я мог бы делать для этого мира, а главное - для кого? Вот ты на тот свет собрался, а я? Черт, да тут даже поговорить не с кем будет!

- Да, это самое паршивое - когда поговорить не с кем.

В той книжке, что Ричи хотел мне подарить, если бы я был живым на Новый год, про это есть очень хороший момент. Один парнишка, попав в Вашингтон, подошел к копу и спросил, как пройти к какой-то там хреновине, памятнику, что ли. Не помню. Коп выслушал его, а потом заявил: "Sorry. I don't speak Spanish". Тогда этот парнишка подумал: раз мой английский без проблем сходит за испанский, я пойду поговорю с испанцами. Ему ужас как хотелось с кем-нибудь поговорить, а русских поблизости не нашлось. Он отправился в испанский ресторанчик, а там не было ни одного испанца, одни китайцы. Спросил у них что-то, а китаец ему: "Хире". Он так и не понял, на испанском ли это, или на английском, или его только что на искаженном русском послали на три буквы. Потом выяснилось, что "хире" - это коверканное "here", "здесь". Так ему ни с кем и не удалось поговорить в тот день. И неважно, что он был в чужой стране. Я хочу сказать, везде одно и то же. Едва человек захочет поговорить с кем-нибудь по душам, ему обязательно скажут какую-нибудь мерзость, вроде этого "хире", после которой всякая охота разговаривать отпадает.

Я совсем отвлекся, а мы тем временем отмахали чуть ли не половину реки. Солнце зависло над головой, от мороза трещали деревья. Полдень. На горе об этом известила пушка. Все замерло в каком-то холодном летаргическом сне. Город совсем вымер; если уж на то пошло, словно пару минут назад американцы наконец-то сбросили атомную бомбу на этот бренный мир. Что надо делать в случае атомной войны? Лечь в ближайшую канаву, накрыться брезентовым плащом и ждать. А дальше? Власти скажут, что делать - подождать, когда шум утихнет, и идти с рапортом к генералу. Что вы там видели, рядовой? Ничего, генерал. Что вы хотите сказать? Ничего не осталось. Все уничтожены. Война окончена. Нам не в кого больше стрелять. Рядовой, вот тут вы ошибаетесь. Генерал поворачивается, вытаскивает из ящика пистолет и приставляет его к виску рядового. На виске бьется синяя жилка. Бери свою пушку, мальчик. Рядовой-мальчик непослушной рукой расстегивает кобуру, вынимает пистолет... Он блестит матово-черной синевой. Приставь это к моему виску, к моей проклятой башке. Вот так, хорошо... Генерал смотрит на него влажными глазами. Они стоят друг напротив друга с пушками наготове. Мексиканская дуэль. И почему, черт возьми, они отправляют на войну детей?- говорит он и спускает курок. Рядовой делает то же самое. Генерал с размозженной головой падает на пол, а рядовой стоит с зажмуренными глазами, продолжая держать пистолет на вытянутой руке. На бледном лице капли чужой крови. Осечка. Пистолет генерала дал осечку. Рядовой открывает глаза, сползает по стенке на пол и плачет, вытирая слезы пистолетом. Он остался наедине с мертвой планетой. Затемнение. На черном фоне всплывает три белых буквы: "МИР". Конец.

...Я никак не мог запомнить лекции по основам гражданской обороны. И завалил контрольную. Тема называлась "Что надо делать в случае атомной войны". Мы целый месяц проходили, как надо слушать радио, заворачивать продукты в фольгу и герметично закрывать жилые помещения. Я помню, что я слушал это, но ни слова не мог вспомнить, из чего всем стало понятно, что я из того, что надо помнить, ничего не помню.

Если бы я был живым в восемьдесят лет, то, наверно, страдал бы склерозом.

- Лед!!! - вдруг истошно заорал Ричи, вцепившись мне в руку.

- Что?

- Лед гремит, - взволнованно сообщил Ричи.

- Ну и что с того? - сердито пробурчал я.

- Нечего. Гремит. Я думал, тебе интересно будет узнать.

- Ты что, испугался? - холодно поинтересовался я.

- Вовсе нет,- с напускным безразличием возразил Ричи.

- Нет, ты испугался. Испугался, когда мы идем посылать жизнь к черту. Ну, говори! Испугался ведь?

- Какой ты занудный, просто сил нет, - возмущенно пробормотал Рич, ускорив шаг.

- Пусть я хоть сто раз буду занудой, но ты вцепился в меня со страху. Люди, которые плюют на жизнь, так не цепляются, - многозначительно заметил я.

- Это инстинкт. В каждом человеке сильны инстинкты, балда.

Он начинал злиться.

- Ты еще можешь уйти, если в тебе так сильны инстинкты.

Это я так ехидничал. Он не отреагировал. Мы с ним побродили туда-сюда и вдруг натолкнулись на то, что искали. Полынья была как раз по мне. Большая, просторная, заполненная мутной свинцово-сизой водой. Мне она дико понравилась. Я сразу понял, что более удобной полыньи отыскать невозможно. Знаете, такая веселенькая, на поверхности солнечные блики играют. Совсем не скучная. Не то, что раньше нам попадались. На душе сразу стало так легко, свободно. Давно я себя так хорошо не чувствовал.

- Вот, - объявил я, схватив Рича за локоть. - Здесь топиться будем.

Ричи внимательно осмотрел полынью и довольно хихикнул.

- Неплохо.

Я совсем обалдел от восторга. Стоял, пялился на воду, как завороженный. Подумал: может, помолиться напоследок, но никак не мог вспомнить ни одной молитвы. Да я их особо и не знал никогда. Решил - ради чего мне молиться, если все равно, кроме Ничто, нам ничего не светит? И к тому же не хочется тревожить Христа по пустякам. Жаль его, честное слово. Каждый день все чего-то требуют. Сделай то, подай то, того накажи, этого вылечи... С ума сойти! Я бы давно спятил от такой толпы. В большом количестве люди меня утомляют, я могу их принимать только в малых дозах. И самое главное - всех надо помнить, абсолютно всех идиотов и все их идиотские просьбы. Со мной в классе учится одна девчонка, Наташка Старцева. Она еще требует, чтобы все ее называли Натали. Я бы не сказал, что она там очень нравственная или добродетельная, но раз в год она становится религиозной и все время пишет Богу письма. Я не обманываю. Сам видел. Как-то она брала у меня книжку и забыла в ней кучу таких записочек. Конечно, это очень гнусно - читать чужую корреспонденцию, но я не мог удержаться. Стало жутко любопытно, о чем такая девица может писать Господу. "Дорогой бог! (с маленькой буквы) Дорогой бог! Я была очень плохой, но я хочу стать лучше. В следующем году я стану лучше, а пока сделай так, чтобы я получил "5" по геометрии. Я никак не могу выучить подобие треугольников". Я чуть не описался, ей-Богу! Потом нашел вообще обалденное послание: "Обещаю хорошо учиться. Обещаю бросить курить. Обещаю пить только пиво. Обещаю не водиться с парнями старше себя". А чуть пониже, огромными буквами: "МИЛЫЙ БОГ, ОБЕЩАННОГО ТРИ ГОДА ЖДУТ!!!"

- Ну, и как топиться будем? По очереди или вместе? - поинтересовался Ричи, вальяжно расхаживая по кромке льда.

- Разом, - решил я, глядя в воду не отрываясь. Рич поддел носком ботинка комок мерзлого снега.

- А нос зажимать надо, как ты думаешь?

- Дурак! При чем здесь нос! Мы же не нырять собираемся, а топиться. Чем больше воды в нас вольется, тем быстрее мы умрем.

- Это, конечно, понятно, - вмешался Рич. - Но без камней дело не выйдет. Ты взял камни?

- ???

- Ну, такие тяжелые камни, которые еще со времен братца Иванушки, повинного в смерти сестры, вешали на шею, чтобы тело не всплывало.

- И без камней можно, - возразил я, хотя и не совсем уверенно. По сравнению с Ричи я считал себя совсем тупицей.

Рич покачал головой.

- Без камней нельзя. Так мы с тобой, друг, до вечера топиться будем, а я не хочу умирать в муках. И как же ты не позаботился о камнях, а?

- Разве все упомнишь, когда голова так забита, - отвертелся я. - Но знаешь что? Мы наберем камней на том берегу и засунем их в карманы - это удобнее, чем веревка.

- Хорошо бы положить в карман ртуть или свинец - они очень тяжелые. Хватило бы крошечного кусочка.

- Да. Но у нас нет ртути. Ртуть вообще поганая штука. От нее умирают. Медленно.

- О'кей, пойдем. Пойдем на другой берег, возьмем камней и вернемся. Идем.

Ричи решительно развернулся, но тут случилась страшная штука. Книжка, которую он собирался мне подарить и которую я не успел дочитать в парке, выскользнула у Рича из-за пазухи и нырнула прямо в воду.

Возможные проблемы: при такой плохой подготовке никогда не знаешь, какие неприятные ситуации могут случиться.

Книга булькнула пузырьками кислорода и пошла ко дну. Рич вышел из ступора и бросился к воде, надеясь поймать ее. Он опустился на колени и принялся лихорадочно шарить своими тощими руками в воде, словно драгоценная книга притаилась там, как субмарина. Я обошел полынью кругом раза два и сам чуть в нее не свалился. Я чуть не плакал.

- А вдруг он умер?

- Кто? - Ричи на мгновение приподнял от воды посиневшее лицо.

- Герой! Я же не успокоюсь, пока не узнаю.

- Господи, да с чего это он должен помирать, а? Почему у тебя все хорошие книги должны непременно заканчиваться плохо? - закатил глаза Ричи. - Он же не болел, ничего такого:

- Так его убить могли, - с тоской проговорил я. - Теперь я никогда этого не узнаю.

- У меня шапка утонула, - не к месту сообщил Ричи.

Я посмотрел на него задумчиво.

- Тем лучше. Теперь я придумаю свой конец.

- Не считается. Это все не считается. Есть только один конец - только тот, что придумал автор.

- Авторы ошибаются. У них слишком много посторонних дел.

- Ты сам слишком много думаешь о посторонних делах, - заметил Ричи. - Мы же с тобой собирались посылать эту жизнь к чертям...

Я нахмурился.

Недостаток: см. ниже.

- Нет настроения.

- Что-о?

- Нет настроения. Когда я шел сюда, у меня было настроение, а теперь мне покоя не дает финал этой книги. А без настроения ничего делать нельзя, - мрачно объявил я. - Это ты виноват.

Ричи остолбенел.

- Виноват в чем?

- В том, что я больше не хочу посылать эту жизнь к чертям собачьим. Если бы не ты, меня бы уже здесь не было!

- Господи, да кто тебе мешает! - изумился Ричи. - Иди, топись.

- "Иди, топись!"- передразнил я. - А кто говорил, что идет со мной за компанию? Друг, называется! Таких друзей в младенчестве убивать надо!

- Я бы и утопился, если бы ты утопился. Только ты сам передумал, а я все делаю за компанию.

Он поднял воротник куртки и спрятал руки под мышки. От куртки теперь не было никакого толка - она промокла насквозь, пока он пытался найти книгу под водой.

- Шапку жалко, - пожаловался он.

- Ничего. Если честно, ты в ней на урода был похож.

- Что мы теперь будем делать?

- Не знаю. Придумывать новый способ. Не такой холодный. Или искать книгу. Или придумывать новую концовку. Что угодно.

- Но мы можем купить ее в магазине.

- А у тебя деньги с собой?

Ричи сконфуженно улыбнулся.

- Честно говоря, я думал, что они мне больше не пригодятся. Но на всякий случай я взял.

- На книжку хватит?

- Думаю, да.

- Тогда пошли.

- А... твой план?

- Купим и вернемся.

И мы пошли на берег, искать ближайший книжный магазин. Это было гиблое дело, насколько вы понимаете, потому что книжка была новехонькая и абсолютно странная, значит, в продаже ее точно не было, одному Богу известно, где Ричи достает такие. Еще я думаю, вам теперь кажется, что никакого драматического финала в "Истории одного самоубийства" не будет, потому что я сам про все рассказываю, а раз я могу трепаться, то, следовательно, жив, да еще как! Ну и что с того? Поменьше обращайте внимания на всякие формальные требования к построению рассказа, я и сам в нем толком не разбираюсь, а когда почувствую, что настроение послать жизнь к чертям у меня появится, обязательно перестану от своего лица рассказывать, замолчу просто, вот и все, а вы уж там сами разбирайтесь.

Дошли мы до магазина, покопались в развалах и нашли книжку. Рич сказал, нечего раздумывать, надо брать сразу, а то нормальное настроение никак не вернется и день можно считать пропащим.

Достоинство: см. ниже.

Книжка была затянута в целлофан. Я разрывал его, пока мы шли, а потом мы нашли ту самую замечательную полынью, сели возле нее прямо на лед и стали предавать свою жизнь, притворяясь, что мы - это не мы. В этот момент я понял, что жизнь не имеет никакого смысла.

И смерть вообще-то тоже.

Поэтому в такой ситуации выигрывает человек с богатой фантазией.

Итог: А потом мы дочитали книжку.

Игоревич Игорь

<< Предыдущая

| Содержание |

Следующая >>