Online video hd

Смотреть 365 видео

Официальный сайт printclick 24/7/365

Смотреть видео бесплатно

Независимая Литературная Премия 'Дебют'

Новости
Лауреаты
Дебют 2001
История
Документы
Люди о премии
Лица
Обратная связь
Фонд "Поколение"


Дебют 2001



Лунёв Александр

“Пансионат”

Пансионат закрывался поздно вечером, чтобы все немощные успели дойти из сквера, находившегося позади здания пансионата. Площадь, занимаемая пансионатом, была ограждена высоким бетонным забором, через который не смог бы перепрыгнуть даже здоровый. В этом была какая-то насмешка над жителями пансионата.

Йохан тихо шел к дверям черного хода, откуда все выходили днем на прогулку. Он мог нормально передвигаться, и то обстоятельство, что другие калеки ходили много медленнее его, играло ему на руку - он мог не слишком заботиться о минутах времени, отпущенного на прогулку. И хотя шел он медленно, он все же обогнал фрау Марию. Еще не дряхлая старушка, в ее годы другие ходили более или менее нормально и даже могли резво орудовать локтями в очередях за молоком. Ее ноги иногда отказывали совсем, тогда ее вообще никто не замечал, даже казалось, что персонал забывает принести в ее комнату еду и отвезти на кресле в отхожее место.

- Приятный вечер, фрау Мария, - Йохан уже долгие годы говорил ей эту фразу, не особенно заботясь о точности выражения - например, могла стоять сырая погода и ноги фрау Марии ужасно ныли.

Обычно фрау Мария ничего не отвечала на слова ее собратьев по несчастью, видимо, считая их ниже себя. С персоналом она охотно беседовала о своих болях в коленях и даже рассказывала что-то о своей семье, которая иногда присылала ей конфет. Видимо, она думала, что возвышается над всеми. Все население пансионата негласно делилось на способных передвигаться и лежачих. Фрау Мария относилась и к первым, и ко вторым - когда ноги отказывали, а это случалось внезапно, она их совсем не чувствовала; как бы ее ни кололи иголкой, она не кривилась от боли и ничем не показывала, что она чувствует хоть что-то. В такие времена она относилась к лежачим. Совершенно ясно, что, когда ноги вдруг начинали ходить, она перемещалась в группу "ходячих". Видимо, осознание принадлежности к обеим кастам пансионата в ее понимании означало особенность ее положения. Хотя, возможно, ее почти презрение к остальным происходило из конфет, которые ей присылала родня - больше таким вниманием со стороны внешнего мира никто похвастать не мог.

Здоровались с ней небрежно, как небрежно бросают в урну клочок бумаги, не заботясь, попадет он в нее или нет. И в этот раз старушка ничего не ответила, даже не посмотрела на Йохана. До того, как попасть в пансионат, она была хозяйкой доходного дома, и теперь смотрела на людей лишь как на постояльцев, задолжавших квартплату.

Жизнь в пансионате двигалась настолько медленно, насколько медленно передвигались его обитатели. Для любви эти люди были слишком стары, для ненависти слишком усталы. В стенах пансионата не велось подковерных интриг за более полную миску супа или за место у окна. К тому же места у окон всегда отдавали лежачим, и за них не надо было бороться. И все ждали.

Там, за воротами пансионата, мечта и счастье их приходили ко всем, каждую минуту, к молодым и старым, женатым и разведенным, без разбора чинов и званий. Здесь ждали подолгу, но Старуха если и приходила, то очень незаметно. Как правило, умирали лежачие, которых никто не видел, кроме персонала.

Йохан остановился у входа в пансионат и оглянулся - к двери медленно подходили старички и старушки, шаркая ногами и опираясь на палочки. Со всех сторон скверика сползались согбенные фигуры. Йохану стало не по себе от мысли, что все они ползут, как тараканы, не идут, а подкрадываются к нему, чтобы отобрать его ужин. На секунду он представил, что и сам вполне мог так вот ползать. От этого ему стало еще противнее, он отворил дверь и вошел внутрь.

Невидимый судья каждый вечер говорил ему одно и то же: "Все равно, Йохан, медленно, именно поэтому ты и здесь". И каждый вечер Йохан слышал этот упрек от кого-то невидимого, но все же думал, что он здесь незаслуженно удачно. Почти все здесь передвигались очень медленно, поэтому он думал, что ходит как нормальный человек. Ему казалось, что персонал пансионата относится к нему более доброжелательно, нежели ко всем остальным - он думал, что был, пожалуй, единственным, кто не ворчит и не жалуется. Ему даже казалось, что он очень приветливый и вежливый.

Йохан поднялся по лестнице в пять ступеней и оказался перед еще одной дверью. За ней начинался узкий коридор, ведущий от черного хода к холлу. В холле обитатели пансионата отдыхали после завтрака до самого обеда. Три кресла, два дивана, маленький столик, заваленный всяческой печатной продукцией годовалой давности. В холле с утра до вечера сидел старик, который никогда ни с кем не разговаривал. Йохан думал, что он немой, но проверять не хотелось - не в правилах Йохана было волноваться по пустякам. Старик с утра до обеда всегда читал только газеты, а после обеда, когда все отправлялись на прогулку, он опять приходил в холл и читал журналы, которых было всего два. Может, так старик устраивал себе праздник, специально не читая с утра журналов?

Два журнала мод и прошлогодние спортивные газеты. Журналы доставались самым проворным. Хотя все газетные заметки и небольшие статьи в обоих журналах все перечитали уже не по одному разу и знали их чуть ли не наизусть, все равно с утра и до обеда холл наполнялся шуршанием бумаги - жители пансионата не особенно разговаривали друг с другом. Оставалось только несколько развлечений, и чтение было одним из них. Старики не знали имен своих соседей по комнате - это было излишне: разговаривать особенно не о чем. Здесь было не принято рассказывать о своих семьях - незачем бередить прошлое. Здесь необязательно было выказывать участие - все получали свою порцию внимания от персонала и всем этого было достаточно. Здесь даже в Бога верили как-то лениво - ведь он не оправдал их надежд на скорый конец.

Йохан прошел по узкому коридору, ведущему в холл, быстрее обычного. Именно здесь, в этом месте, в этом коридоре особенно остро он чувствовал свое отличие от других обитателей пансионата. Когда Йохан шел с прогулки не первым, как сегодня, а где-нибудь в середине, то переход по этому коридору вместо сегодняшних сорока-пятидесяти секунд занимал минут пять. И все эти пять минут Йохан вынужден был наблюдать спину какого-нибудь калеки впереди него, и эти пять минут были кромешным адом. Йохан в такие минуты думал, что когда у него откажут ноги, он лучше на руках подтянется к окошку и выбросится, чем будет находиться без движения долгое время. А сейчас, когда коридор был свободен, Йохан будто парил. Для него сейчас пустой коридор был даром с небес, лучом солнца в кромешной тьме.

Йохан дошел до конца коридора и теперь мог увидеть весь холл. Кроме старика с журналом, тут никого не было. "Не успели еще" - подумал он и стал подниматься по широкой лестнице, ведущей на второй этаж - там находились все комнаты жильцов пансионата. Йохан прошел шесть ступеней, и сверху, навстречу ему, начала спускаться сестра.

- Как погуляли, пан Йохан? Сон у вас, верно, хороший будет сегодня, - так она приветствовала всех возвращавшихся с вечерней прогулки. Сегодня Йохан шел раньше, чем обычно.

- Да у меня-то сон всегда отменный, кхе-кхе. Вот и еще один день долой, правда, сестра? Мда-а-а, - все это Йохан проговорил, не поднимая глаз от ступеней. Не то чтобы он был плохо воспитан, просто он привык уже к этим односложным вопросам и ответам, которые никого не обременяли.

- Все идут уже, да, пан Йохан? Или загулялись?

- Да нет, возвращаются, скоро уже здесь будут.

Йохан поднялся на второй этаж. На пути до комнаты ему никто не встретился. В этот вечер Йохану казалось, что у сердца что-то колет, но и это было обычно. У других сердце не болело, лишь приступами давало о себе знать.

Йохан разделся, надел ночную рубашку и, пожелав себе спокойной ночи, лег на кровать. Некоторое время он все же ворочался из-за несогретой постели, но уснул уже через полчаса, как ему показалось. На самом деле не прошло и пяти минут. Йохану иногда казалось, что время в пансионате остановилось, и на существование его указывало лишь движение, которое все же присутствовало в коридорах пансионата. Йохану уже давно перестали докучать сны, и сейчас он спал спокойно, тихо посапывая на боку.

Через некоторое время Йохан проснулся, открыл глаза. Сам он не просыпался ночью, даже в туалет. Он встал, накинул халат и вышел в почему-то открытую дверь - на ночь двери закрывались, чтобы не было сквозняков. Через коридор, удаляясь к лестнице, шел мужчина, на вид очень крепкий, наверное, мясник, подумал Йохан, из тех, какие работают на рынке. На плече у него что-то лежало, но Йохан сначала не разглядел его ношу. Приглядевшись же, Йохан понял - мясник нес покойника.

У трупа были очень худые руки-плети. Было видно, что при жизни покойник долго находился в лежачем положении. Йохан видел только широкую спину неизвестного ему мясника и верхнюю половину перекинутого через плечо тела - руки, раскачивающиеся из стороны в сторону в такт шагам мясника, иссохшую голову с белыми коротко стриженными волосами - лежачих так стригли, чтобы не разводились вши. Йохану такая картина показалась очень странной. Проснувшись, он ожидал увидеть старика из соседней комнаты, страдающего бессонницей, а увидел этих двух - живого и мертвого.

Он еще стоял в дверях, смотря вслед мяснику, в глазах Йохана было спокойно и светло - так все и должно быть. Умиротворенная улыбка на губах - значит все-таки идет время. Улыбка старого человека, в глазах стало горячо непонятно от чего, слезы умиления от увиденного - он так и стоял там, в дверях, теребя ткань ночной рубашки и думая почему-то о своем доме в городе. Вспоминал, как ходил в лавку пани Розы за хлебом, как каждую субботу приезжал сын. Вспоминал кресло, камин, тапочки из грубой материи, газету. Вспоминал без сожаления, но с каким-то чувством удовлетворения, словно все это - обшарпанное кресло с деревянными подлокотниками, где на месте ладоней лак протерся и почти слез, закопченный камин, который зимними вечерами грел только небольшое пространство вокруг, тапочки, сделанные соседом-сапожником, плед, который, казалось, из-за своего возраста греет лучше, как если бы он вобрал все тепло проведенных под ним вечеров, шторы, темно-бежевые шторы из плотной материи, которые, если задернуть их, практически не пропускали свет, письменный стол, за который Йохан не садился уже очень давно - все это было очень давно, в конце жизни. Слеза вырвалась-таки из глаза и окропила щеку солью. Йохан всхлипнул, утер лицо полой халата, запахнулся и, закрыв за собой дверь, отправился спать.

Лунёв Александр

  

Новости | Дебют 2001 | Лауреаты | История | Документы
Лица | Связь

© 2001-2003 Независимая литературная премия "Дебют"
Made in Articul.Ru
Rambler's Top100

В хорошем качестве hd видео

Онлайн видео бесплатно


Смотреть русское с разговорами видео

Online video HD

Видео скачать на телефон

Русские фильмы бесплатно

Full HD video online

Смотреть видео онлайн

Смотреть HD видео бесплатно

School смотреть онлайн